Белый не начинает, но должен выиграть (СИ) - Страница 105

К оглавлению

105

Через два дня отец улетел к своему сотнику.

* * *

(в пещере сотника Рруга)

— Гррод, ты ли это? Ведь тебя безоговорочно отчислили. Крыло было сломано, мне так сказали.

— Верно сказали, да только теперь оно в порядке.

— Ну‑ка дай, глянуть. Впрочем, чего это я: с поврежденным крылом ты бы не смог долететь. Рассказывай.

— Это все мой сын, ты с ним знаком.

— Прекрасно его помню. Белая чешуя, очень вежливый. По всему видно, умен.

— Уже не белая, к слову. О у меня в пятнах, мелких таких… Так вот, он нашел золото и нанял целительницу, которая учила его своим методам. И он меня вылечил.

— Еще раз убеждаюсь: среди людей золото в почете. Сын тебя травами пользовал?

— Нет. Целительница дала ему… она назвала это иглами, а больше всего они похожи на шипы колючих растений, только очень длинные… короче, она научила Стурра, как и куда втыкать эти иглы, и кость заросла очень быстро. Говорит, это кто угодно может освоить.

— Твоему сыну да наших целителей поучить…

— Это я ему и сказал. А он в ответ: мне, дескать, самому еще учиться и учиться. Целительница только малую долю знаний передала. Но учиться дальше ему было некогда.

— В любом случае я рад, что ты себя чувствуешь прекрасно. Но…

Гребень сотника Рруга был предельно выразителен:

— …я не имею права поставить тебя на десяток сразу. Армейский целитель должен дать согласие.

— Рруг, я тебя не первый день знаю. Твой план уже составлен, а?

Лапа сотника в красно — коричневой чешуе сделала небрежный жест.

— Мы с тобой сейчас же полетим к целителю Маррму. Он живет рядом.

Десятник Гррод не был дураком. Он сразу отметил важную деталь: Маррм не был среди тех, кто его лечил. Выходит, сотник понял недосказанное.

— Готов лететь.

Целитель Маррм отличался темно — синей чешуей, солидным возрастом, таким же телосложением и чуть замедленными движениями — житель Земли назвал бы их «профессорскими» и «исполненными достинства».

— Рад вас видеть, сотник. Чем могу быть полезен?

— И я рад встрече. Не побрезгуйте, вот плоды ранней жимолости. Помнится, вы их всегда ценили.

— И сейчас ценю. Благодарствуйте. Так в чем дело?

— Познакомьтесь: мой десятник Гррод. Восемнадцать дней тому назад он был ранен, но утверждает, что сейчас здоров. Без вашего разрешения, как понимаете…

— Все отлично понимаю. Рвется обратно к своему десятку. Ох уж эти молодые горячие драконы… Так что за ранение у вас было?

Ответ был по — военному кратким:

— Мне попало «Ледяными брызгами». Целители сказали, что кость сломана, сложили крыло и помазали мазью.

— Мазью? Какой?

— Мне не сказали. Она была такая… темно — желтая и с неприятным запахом.

— Хрррмм… надо бы проверить…

Целитель достал с полки каменный сосудик с каменной же крышкой.

— …эта мазь?

— Она самая. Ошибиться трудно.

— А теперь небольшой осмотр. Позвольте ваше крыло… разверните… хорошо, а теперь чуть повыше… и не болит? А если вот этак? Тоже?

Маррм думал не более пары секунд.

— Скажите‑ка мне, раненых было в тот день много? Я так и предполагал. Спешка, мой юный десятник, спешка — вот всему причина. Считайте, вам повезло. При торопливом осмотре трещину приняли за перелом. А мазью правильно лечили, я бы сделал то же самое. Будь у вас перелом, вы бы сейчас не летали… или летали, но с гораздо большими трудностями. Между прочим: при левых поворотах не появляется такого, знаете ли, тянущего ощущения? Ах, было? То есть сейчас нет? Отлично, но для закрепления лечебного эффекта я посоветовал бы провести пару дней на горячем источнике Андррессарр. Вы его знаете? А были там? Весьма рекомендую.

Последовали наиучтивейшие слова благодарности и прощания. Разговор продолжился в пещере сотника.

Гррод не успел заговорить. Командир сделал это раньше:

— Знаю, что у тебя на языке. Так вот: ты не прав. Твой десяток лучший, а ты сам — мой лучший десятник. И терять такого — это надо быть тупой саламандрой. Так что у меня чисто эгоистические соображения.

Несомненно, в этой шутке была доля шутки.

Гость не сходу нашелся с ответом и в конце концов заговорил о другом:

— Знаешь, Рруг, мой сын сейчас обучает и тренирует свой собственный десяток. Сам он скрытничает; это мне сосед сообщил, а ему — дочка, она с моим в одном классе. Если хотя бы половина того, что до меня дошло — правда, то десяток будет не из обычных. Пока поверь на слово, но при случае загляни на олимпиаду через год. О, вот кстати. Ничего там не говорят: когда… это… следующий раз?

— Насчет точности информации — сам понимаешь. По моим прикидкам года четыре. Очень примерно.

Десятник дружески распрощался и улетел. Он успевал вернуться домой до темноты.

По пути Гррод мысленно восхищался проницательностью сотника, который, как всегда, ухитрился не только понять ситуацию правильно, но и устроить все наилучшим образом. Но одновременно грызла тревога. Четыре года — Стурр как раз успеет закончить школу и учебку. А жениться не успеет.

* * *

Отец вернулся очень скоро. Мне показалось, что удивился не только я, но и мама. Объяснения были краткими:

— Сотник устроил мне осмотр у целителя. Тот объявил, что у меня была трещина, а не перелом. Сказал, что зажило все как следует, — и с этими словами глава семейства устремился к еще теплой рыбе.

105